"Сахамедиа" представляет
ВОЙНА И ЖИЗНЬ
Фотовыставка, которой могло не быть
Фотовыставка, которой могло не быть
«Почти сорок лет прошло», - думал Владимир, доставая из холодильника металлический блин для кинопленки, перемотанный для пущей сохранности изолентой. Сорок лет назад он сложил в жестянку дедово наследство и с тех пор ни разу ее не открывал.
Деда и бабушку Доброхотовых, по их же собственному настоятельному пожеланию, внуки звали папа Костя и мама Аня. Они и в самом деле стали для них троих мамой и папой, ибо родители все время были заняты. Сначала война и разруха, потом работа и постоянные разъезды не оставляли времени на семью, а посему воспитание детей было полностью отдано на откуп старшему поколению.
Внуков папа Костя и мама Аня воспитывали строго. Все жильцы большого двухэтажного дома в Костроме подчинялись издавна заведенному порядку: в девять утра – утренний чай, в двенадцать – завтрак. В пять часов из русской печки доставали обед, в семь накрывали вечерний чай. За столом каждому было отведено свое место, и порядок этот соблюдался неукоснительно. Владимир улыбнулся, вспомнив, как они с братом и двоюродной сестрой аккуратно мешали чай, чтобы, не дай бог, не звякнуть ложечкой о стакан – за такое непотребство можно было и подзатыльник выхватить!
По вечерам в семье поощрялись карточные игры: преферанс, "акулина", "девятка", а выходные безоговорочно принадлежали театру: по субботам и воскресеньям в местном театре давали представления, и вся семья, независимо от желания отдельных членов, отправлялась на спектакль. Зато, чтобы сходить в кино, приходилось долго и нудно отпрашиваться у мамы или папы. Но это была ерунда по сравнению с еженедельной повинностью надраивать воском паркет и протирать пыльные листья огромной финиковой пальмы, которая росла в пузатой кадке в углу столовой.
Внуков папа Костя и мама Аня воспитывали строго. Все жильцы большого двухэтажного дома в Костроме подчинялись издавна заведенному порядку: в девять утра – утренний чай, в двенадцать – завтрак. В пять часов из русской печки доставали обед, в семь накрывали вечерний чай. За столом каждому было отведено свое место, и порядок этот соблюдался неукоснительно. Владимир улыбнулся, вспомнив, как они с братом и двоюродной сестрой аккуратно мешали чай, чтобы, не дай бог, не звякнуть ложечкой о стакан – за такое непотребство можно было и подзатыльник выхватить!
По вечерам в семье поощрялись карточные игры: преферанс, "акулина", "девятка", а выходные безоговорочно принадлежали театру: по субботам и воскресеньям в местном театре давали представления, и вся семья, независимо от желания отдельных членов, отправлялась на спектакль. Зато, чтобы сходить в кино, приходилось долго и нудно отпрашиваться у мамы или папы. Но это была ерунда по сравнению с еженедельной повинностью надраивать воском паркет и протирать пыльные листья огромной финиковой пальмы, которая росла в пузатой кадке в углу столовой.
Комната в доме Доброхотовых в Костроме
Анатолий Доброхотов с семьей. Усадьба Новая, Кострома
Дед - врач, прошедший две мировые войны, после выхода на пенсию занимался частной практикой. После завтрака он выдворял всех из столовой и начинал прием пациентов. Домашним их видеть не полагалось, о том, что к деду пришел очередной посетитель, оповещал мелодичный звон колокола, висевшего у входа. Колокол этот Вовка бережно хранил, как и серебряные ложечки с закрученными винтом ручками – такими проще было бесшумно размешивать чай...
Интервью с В.Н. Доброхотовым
Иногда познакомиться с посетителями все же удавалось. Однажды к дому на углу Кадыевского переулка и Комсомольской подкатил огромный черный "ЗИЛ" – костромской епископ Арсений, перенесший инфаркт миокарда, приехал поблагодарить доктора Доброхотова за оказанное лечение. Таких машин в Костроме было всего две – у председателя исполкома и у Арсения, поэтому подивиться на чудо отечественного автопрома высыпали все соседи. Арсений жал деду руку и в благодарность оставил книги – Святцы и Новый Завет. Благодаря дарственной надписи на одной из книг, Владимир точно помнил дату визита епископа – 5 июля 1956 года.
Кажется, Вовке было пятнадцать, когда дед призвал его к себе и велел достать из дальнего угла шифоньера кожаный саквояж. В нем лежали бумаги – письма, документы, и среди них - подписанные карандашом и пожелтевшие от времени конверты. 1910, 1915, 1916, 1919 – в каждом из них оказались старые негативы. Вовка помнил, как дед долго перебирал их и тыкал пальцем в нужные. Тогда и началась эта история.
Студент Константин Доброхотов, 1909 год
Константин Анатольевич Доброхотов родился 16 февраля 1885 года в усадьбе Новая Костромской губернии, в семье православного купца Анатолия Доброхотова. По окончании Костромской гимназии в 1904 году Константин был принят в число студентов Императорского Харьковского университета, где «участвовал в установленных учебным планом практических занятиях, подвергался испытанию из богословия и языка и, по выполнению всех условий, требуемых правилами о зачете полугодий» подвергся испытанию в Медицинской испытательной комиссии при Харьковском университете. Выдержав упомянутые испытания удовлетворительно, студент Доброхотов 27 октября 1910 года был удостоен степени лекаря «со всеми правами и преимуществами, поименованными как в означенном Высочайше утверждённом мнении Государственного Совета, так и в статье 92 устава университета 1884 года».
1910 год был отмечен еще двумя событиями в жизни деда. 1 января 1910 года студент Императорского Харьковского университета Константин Доброхотов сочетался первым браком с дочерью костромского мещанина, девицей Анной Панковой. Таинство совершил священник Христорождественской церкви Николай Левашев, брак засвидетельствовали купеческие дети - Дмитрий Анатольевич и Анатолий Анатольевич Доброхотовы, сиречь - братья жениха, а также костромской купец Геннадий Владимирович Шабанов и студент Императорского инженерного училища Кисма Александрович Нечаев, о чем была составлена соотвествующая запись в метрической книге.
В.Н. Доброхотов рассказывает о семейной реликвии - бабушкином
кольце
кольце
5 декабря 1910 года в Троицкой церкви Костромы был крещен родившийся 1 декабря сын врача Константина Анатольевича Доброхотова и его законной жены Анны Михайловны Владимир. Восприемниками, или, проще говоря, крестными родителями, выступили костромской купец Михаил Иванович Панков и купеческая жена Екатерина Флегонтовна Доброхотова. Вскоре на свет появился второй сын – Константин. Но через четыре с половиной года семейная идиллия Доброхотовых была прервана.
А. М. Доброхотова с сыновьями Николаем и Константином
31 июля 1914 года, спустя два месяца поле убийства в Сараево австрийского эрц-герцога Франца Фердинанда и его супруги Софии Хотек, и через три дня после объявления Австро-Венгрией войны Сербии, в Российской империи была объявлена всеобщая военная мобилизация . В этот же день о мобилизации объявили Германия, Франция и Австро-Венгрия.
1 августа Германия объявила Войну России, затем последовало вторжение германских войск в Бельгию и объявление войны Франции. В ответ на это Англия объявила войну Германии. 6 августа войну России объявила союзница Германии - Австро-Венгрия.
Так начиналась Первая мировая война, стоившая жизни четырем империям и почти двадцати миллионам человек.
1 августа Германия объявила Войну России, затем последовало вторжение германских войск в Бельгию и объявление войны Франции. В ответ на это Англия объявила войну Германии. 6 августа войну России объявила союзница Германии - Австро-Венгрия.
Так начиналась Первая мировая война, стоившая жизни четырем империям и почти двадцати миллионам человек.
В России за годы Первой мировой войны было мобилизовано более четверти взрослого мужского населения страны, практически все заводы были переведены на военное положение, а их сотрудники отправлены на фронт. Также с началом войны потребовались значительные человеческие ресурсы и средства для госпитализации и оказания медицинской помощи раненым и больным солдатам.
Константин Доброхотов отправился на войну вместе с первыми медицинскими подразделениями. В Российском военно-историческом архиве хранятся документы более 200 артиллерийских бригад, действовавших во время Первой мировой войны. С одной из таких бригад и связана военная жизнь Константина Доброхотова: военный госпиталь, в котом он работал, находился в месте расположения 46-й парковой артиллерийской бригады, принимавшей участие в боевых действиях на Восточном фронте в Западной Украине, входившей в то время в состав Австро-Венгерской империи.
В задачи служащих полевых госпиталей входили доставка раненых с поля боя, размещение пунктов первой помощи и перевязочных на передовой, организация вывоза раненых в тыловые госпитали. Так что, несмотря на то, что Костя Доброхотов действующим военным не был, ему, как старшему врачу бывать на передовой приходилось не реже, чем солдатам и офицерам.
Константин Доброхотов отправился на войну вместе с первыми медицинскими подразделениями. В Российском военно-историческом архиве хранятся документы более 200 артиллерийских бригад, действовавших во время Первой мировой войны. С одной из таких бригад и связана военная жизнь Константина Доброхотова: военный госпиталь, в котом он работал, находился в месте расположения 46-й парковой артиллерийской бригады, принимавшей участие в боевых действиях на Восточном фронте в Западной Украине, входившей в то время в состав Австро-Венгерской империи.
В задачи служащих полевых госпиталей входили доставка раненых с поля боя, размещение пунктов первой помощи и перевязочных на передовой, организация вывоза раненых в тыловые госпитали. Так что, несмотря на то, что Костя Доброхотов действующим военным не был, ему, как старшему врачу бывать на передовой приходилось не реже, чем солдатам и офицерам.
Военный врач К.А. Доброхотов
А.М. и К.А. Доброхотовы в годы его службы в Русской императорской армии
Во время войны многие газеты печатали официальные сводки убитых и раненых на фронтах. В их числе - газета «Русское слово», которая публиковала сведения о потерях в действующих армиях, в основном на Австро-Германском фронте. В № 17 от 22 января 1916 года в списке раненых, прибывших в провинцию, читаем: «КОСТРОМА, 19, I. (По телефону). Прибыл раненый старший врач Константин Анатольевич Доброхотов». Из документов той поры в семейном архиве Доброхотовых сохранилась лишь открытка, присланная Константином с фронта, в которой он просит сына Владимира слушаться маму, и несколько писем.
Возможно, этот период жизни военного врача Доброхотова так и остался бы в памяти его потомков парой писем с полковой печатью, если бы не хобби – фотография.
В конце XIX века фотокамера оставалась роскошью – позволить себе дорогостоящий фотоаппарат могли только профессионалы или зажиточные чудаки.
В 1900 году, благодаря Джорджу Истмену, выпустившему первые пленочные камеры "Кodak", искусство фотографии стало доступно и для любителей.
В 1900 году, благодаря Джорджу Истмену, выпустившему первые пленочные камеры "Кodak", искусство фотографии стало доступно и для любителей.
В России складной карманный аппарат "Кодакъ" можно было купить за 35 рублей. Сумма не маленькая, но и не запредельная. Тем не менее в начале XX века любительская фотография оставалась уделом немногих: аппаратура была несовершенной, и для получения качественных снимков требовалось не только умение обращаться с фотоаппаратом, но и знание азов химии.
В пользовании Константина Доброхотова имелась складная пленочная камера «Koдак», ее было удобно носить с собой, а пленки, тоже кодаковские, можно было проявлять даже в походных условиях. Фотографировал доктор Доброхотов увлеченно, снимал домашних - родителей, сестру, жену, детей, семейные посиделки. Когда пришло время отправиться на фронт, камеру он захватил с собой и запечатлевал на нее фронтовую жизнь и нехитрый солдатский быт. Кроме солдат, в объектив его камеры попадали и гражданские - крестьяне, молодежь, девушки в поле…
Октябрьская революция, положившая конец Первой мировой войне для России, принесла за собой новую идеологию, которая не просто вытеснила старую, но и объявила ее преступной. Первая мировая стала интерпретироваться как несправедливая и захватническая. И вплоть до начала Великой Отечественной войны называлась не иначе, как империалистическая.
До сих пор для многих Русская императорская армия остается синонимом белогвардейской, и до сегодняшнего дня не исчезло непонимание того, кто куда шел, и кто против чего воевал, что уж говорить о первых послереволюционных годах и последовавших за ними годах сталинского режима, когда при малейшем намеке на ненадежность возникал риск попасть под расстрельную статью. В те времена люди отправлялись в лагеря и за меньшие провинности, чем хранение артефактов времен царского режима. Понимая это, Константин Доброхотов уничтожил награды, грамоты, фотографии. Все, кроме негативов.
До сих пор для многих Русская императорская армия остается синонимом белогвардейской, и до сегодняшнего дня не исчезло непонимание того, кто куда шел, и кто против чего воевал, что уж говорить о первых послереволюционных годах и последовавших за ними годах сталинского режима, когда при малейшем намеке на ненадежность возникал риск попасть под расстрельную статью. В те времена люди отправлялись в лагеря и за меньшие провинности, чем хранение артефактов времен царского режима. Понимая это, Константин Доброхотов уничтожил награды, грамоты, фотографии. Все, кроме негативов.
После Первой мировой войны жизнь и карьера деда сложились на редкость удачно.
К.А. Доброхотов, 30 января 1952 года
Как и многие семьи, после революции Доброхотовы потеряли большую часть имущества, в том числе родовую усадьбу, где родились и росли несколько поколений семьи. Зато им удалось сохранить двухэтажный дом в Костроме – прадед Анатолий предусмотрительно застраховал его «на копейку», и новые власти посчитали, что он особой ценности не представляет, а, стало быть, и конфисковать его не стоит. В Великую Отечественную дед и двое его сыновей – Константин и Николай, отец Владимира, ушли на фронт. Дед руководил военно-эвакуационным полевым госпиталем, дядя служил военным летчиком, отец воевал под командованием Жукова. С войны вернулись только дед и отец, дядя Константин погиб в апреле 1944. Дед закончил войну кавалером орденов Красного знамени и Красной Звезды. Отец также был дважды награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». На пенсию Константин Анатольевич Доброхотов вышел в звании майора и продолжал заниматься частной врачебной практикой. О первой своей войне он вспомнил лишь однажды, сорок лет спустя, когда попросил внука напечатать старые фотографии. Почему именно тогда? Как он объяснил Вовке, захотел посмотреть на свою семью – отца, братьев, сестру. А может, сыграло роль то, что незадолго до этого дед перенес тяжелую операцию и стал думать о приближающейся смерти.
Извещение о смерти К.К. Доброхотова
К.А. Доброхотов во время Великой Отечественной войны
Н. Доброхотов в годы Великой Отечественной войны
Когда они заглянули в конверты, их ждало разочарование. Кусочки пленки были сплошь покрыты белым порошком.
Очевидно, проявляя пленку в полевых условиях, ее недостаточно тщательно промыли и теперь на ее поверхности выкристаллизовался гипосульфит натрия. Чтобы сделать с этих негативов сколь-нибудь годные отпечатки, Вовке пришлось бежать за реактивами – благо в советское время фотомагазин был в каждом городке. Дед подсказывал, что нужно купить, да и сам он в те годы увлекался химией, поэтому в вопросе разбирался.
Осевший в эмульсионном слое химикат вымывался с трудом, но, как выяснилось, сульфатация представляла собой только полбеды. От перепадов температур, влажности, да и просто времени, клей, которым крепился эмульсионный слой, выдохся, и изображение буквально осыпалось с целлулоидной основы. Опустив негатив в кювету с промывочным раствором, Вовка с ужасом смотрел, как опускается на дно подложка, в то время как светочувствительный слой колышется на поверхности. Переведя дух, он мысленно похвалил себя за то, что предусмотрительно начал обработку с самых плохих негативов, и начал сначала. Постепенно он приноровился промывать негативы, не теряя при этом светочувствительного слоя. Но и на этом беды не закончились: после промывки стало ясно, что пленки переэкспонированы. Выручила красная кровяная соль. Работала она просто - опускаешь в раствор кровянки темный негатив, и постепенно он становится светлее. Было только одно «но»: одновременно с темнотой уходило и изображение. Поэтому действовать приходилось с ювелирной точностью, отмеряя каждую секунду.
Осевший в эмульсионном слое химикат вымывался с трудом, но, как выяснилось, сульфатация представляла собой только полбеды. От перепадов температур, влажности, да и просто времени, клей, которым крепился эмульсионный слой, выдохся, и изображение буквально осыпалось с целлулоидной основы. Опустив негатив в кювету с промывочным раствором, Вовка с ужасом смотрел, как опускается на дно подложка, в то время как светочувствительный слой колышется на поверхности. Переведя дух, он мысленно похвалил себя за то, что предусмотрительно начал обработку с самых плохих негативов, и начал сначала. Постепенно он приноровился промывать негативы, не теряя при этом светочувствительного слоя. Но и на этом беды не закончились: после промывки стало ясно, что пленки переэкспонированы. Выручила красная кровяная соль. Работала она просто - опускаешь в раствор кровянки темный негатив, и постепенно он становится светлее. Было только одно «но»: одновременно с темнотой уходило и изображение. Поэтому действовать приходилось с ювелирной точностью, отмеряя каждую секунду.
Владимир Доброхотов с дедом, Кострома, 1954
Удивительно, но тогда, в 1956-м, ему удалось не только промыть старые негативы, но и напечатать с них фотографии. Фотоувеличителя под рукой не было, и на помощь пришел проверенный способ - контактная печать. При помощи специальной рамки Вовка прижимал негатив к фотобумаге и выносил его на свет. Затем обрабатывал фотографию проявителем. Таким нехитрым способом он сделал для деда отпечатки практически со всех восстановленных пленок, тогда же и узнал, что кроме снимков родных и семьи, там есть и фотографии, сделанные дедом на фронте. После того, как работа была закончена, он собрал негативы, сложил в жестянку из-под метража и заклеил изолентой, чтобы не попадал воздух.
Сорок лет спустя негативы из жестянки доставал уже не Вовка, а Владимир Николаевич Доброхотов - маститый фотограф, за плечами которого были целина, работа в секретном отделе «КБ-8», две чеченские войны, покорение Северного полюса и еще много чего.
Фотография, бывшая для деда лишь увлечением, для него стала второй профессией. В начале 70-х он приехал в Якутию делать диплом по фотожурналистике и остался навсегда. Жестянку с негативами, разумеется, привез с собой. В конце 90-х Владимир Доброхотов задумал сделать выставку «Три войны глазами одной семьи». Военные фотографии отца у него были, как и собственные снимки с двух чеченских войн. Дело было за дедом. И Владимир решил, что пора снять изоленту с жестянки с негативами.
Второй раз негативы были извлечены на свет. Их было около двухсот, поэтому печатать все Владимир не стал. Выбрал несколько и включил общую экспозицию. Хочешь - смотри, хочешь - не смотри. Однако, рассматривая дедовские пленки, он все отчётливее понимал, что их должны увидеть все. Так и родилась мысль о выставке, составленной уже только из фотографий деда.
Второй раз негативы были извлечены на свет. Их было около двухсот, поэтому печатать все Владимир не стал. Выбрал несколько и включил общую экспозицию. Хочешь - смотри, хочешь - не смотри. Однако, рассматривая дедовские пленки, он все отчётливее понимал, что их должны увидеть все. Так и родилась мысль о выставке, составленной уже только из фотографий деда.
В.Н. Доброхотов на целине
Повод представился спустя почти десять лет – в 2014 году мир должен был отметить 100-летие начала Первой мировой войны. На тот момент в распоряжении Владимира Доброхотова имелся архив из более чем 100 фотографий, сделанных дедом на фронте. Название придумалось само – «100 фотографий к 100-летию Первой мировой».
Помочь с организацией выставки согласился республиканский информационно-издательский комплекс «Сахамедиа» и его генеральный директор Кирилл Алексеев. Вместе они обратились к главе Якутии Егору Борисову, который также заинтересовался проектом и озвучил идею показать выставку на одной из российских площадок. 1 сентября 2014 года в Якутске, в Культурном центре Северо-Восточного федерального университета им. М.К.Аммосова открылась фотовыставка К.А.Доброхотова «У героев былых времен не осталось теперь имен…». Параллельно с этим были направлены письма в музеи Москвы и Санкт-Петербурга.
Первый запрос с несколькими образцами фотографий и предложением организовать экспозицию в стенах Государственной Думы РФ с последующей передачей ее в дар направили спикеру Сергею Нарышкину. Адресат был выбран не случайно: именно Сергей Нарышкин указом президента РФ был назначен председателем комиссии по празднованию в России 100-летней годовщины начала Первой мировой войны. Вскоре пришел ответ из секретариата спикера. В нем говорилось, что выставка производит сильное эмоциональное впечатление и, безусловно, представляет интерес, однако, принять ее для экспонирования в стенах Государственной Думы комитет не может, поскольку отсутствует идентификация фотографий.
Помочь с организацией выставки согласился республиканский информационно-издательский комплекс «Сахамедиа» и его генеральный директор Кирилл Алексеев. Вместе они обратились к главе Якутии Егору Борисову, который также заинтересовался проектом и озвучил идею показать выставку на одной из российских площадок. 1 сентября 2014 года в Якутске, в Культурном центре Северо-Восточного федерального университета им. М.К.Аммосова открылась фотовыставка К.А.Доброхотова «У героев былых времен не осталось теперь имен…». Параллельно с этим были направлены письма в музеи Москвы и Санкт-Петербурга.
Первый запрос с несколькими образцами фотографий и предложением организовать экспозицию в стенах Государственной Думы РФ с последующей передачей ее в дар направили спикеру Сергею Нарышкину. Адресат был выбран не случайно: именно Сергей Нарышкин указом президента РФ был назначен председателем комиссии по празднованию в России 100-летней годовщины начала Первой мировой войны. Вскоре пришел ответ из секретариата спикера. В нем говорилось, что выставка производит сильное эмоциональное впечатление и, безусловно, представляет интерес, однако, принять ее для экспонирования в стенах Государственной Думы комитет не может, поскольку отсутствует идентификация фотографий.
Это действительно было слабым местом всей экспозиции – из тех, кто был запечатлен на фотографиях, Владимир не знал никого, кроме деда. Спросить было не у кого - папы Кости и мамы Ани давно не было в живых, да и при жизни дед никогда не делился историями о Первой мировой, собственно, поэтому название выставки и решили поменять.
Единственной зацепкой был штемпель 46-й парковой артиллерийской бригады на открытке, присланной Константином Доброхотовым сыну. На помощь пришел интернет. В описи документов, размещенной на сайте Российского государственного военно-исторического архива, Владимир Доброхотов нашел сведения, что в фондах имеется около 100 артефактов, относящихся к 46-й артиллерийской бригаде. Тот факт, что обнаружились документы военного подразделения, к которому был прикреплен военный врач Константин Доброхотов, весьма обнадежил его внука. Руководству архива было направлено несколько запросов с просьбой предоставить копии этих документов для исторической идентификации и предложением передать в дар Российскому государственному военно-историческому архиву копии 100 фотографий, сделанных К. А. Доброхотовым на фронтах Первой мировой войны.
В.Н. Доброхотов
Однако реакция руководства архива обернулась еще одной ложкой дегтя. В ответе на первое письмо сообщалось, что, хотя в распоряжении архива имеются журналы военных действий, полевые книжки и санитарные отчеты, документов по личному составу бригады среди них нет. Также руководство просило уточнить, какие именно документы требуются, и информировало, что в компетенцию архива не входит определение исторической ценности документов. Требуемое уточнение было сделано, в ответ на это из архива пришло письмо, в котором сообщалось, что копирование всех имеющихся единиц хранения обойдется в 700 тысяч рублей, еще 14 тысяч будет стоить работа по поиску. Впрочем, тут можно сэкономить. Для этого достаточно приехать в Москву и «самостоятельно и бесплатно работать в читальном зале РГВИА по интересующей теме и отобрать необходимые документы для копирования». Предложение передать в дар копии фотографий осталось без комментариев.
К счастью, судьба второго письма сложилась удачнее. Оно было направлено в Государственный музей-заповедник «Царское Село», и тоже не случайно. По замыслу императора Николая II, именно Царскому Селу отводилась особая роль в сохранении памяти о Первой мировой. Заложенная там ещё в 1913 году Государева Ратная палата должна была стать Музеем Великой войны. Руководство музея откликнулось сразу, известив Владимира Доброхотова и Кирилла Алексеева о готовности экспонировать выставку в 2015 году в Ратной палате, где к годовщине Первой мировой войны была открыта постоянная экспозиция «Россия в Великой войне».
«…Любые свидетельства, как материальные источники, повествующие о людях и событиях Первой мировой войны крайне важны. В этой связи фотографии фронтового фельдшера К. А. Доброхотова приобретают особую ценность», - ответ из Царского Села был совершенно противоположным тому, который пришел из Госдумы. Сроком проведения выставки определили август-сентябрь. И Владимир Николаевич начал паковать вещи.
«…Любые свидетельства, как материальные источники, повествующие о людях и событиях Первой мировой войны крайне важны. В этой связи фотографии фронтового фельдшера К. А. Доброхотова приобретают особую ценность», - ответ из Царского Села был совершенно противоположным тому, который пришел из Госдумы. Сроком проведения выставки определили август-сентябрь. И Владимир Николаевич начал паковать вещи.
Ратная палата
Выставка любительских фотографий старшего военного врача Константина Доброхотова открылась 4 августа 2015 года в Ратной палате Государственного музея-заповедника Царское Село.
Даже сегодня, в век цифровых технологий и многомегапиксельных камер, эти снимки, снятые на карманную камеру "Кодак", поражают своим качеством и проработанностью деталей. Глядя на них, трудно поверить в то, что они отпечатаны с негативов, сделанных сто лет назад фотографом любителем.
Владимир Доброхотов, стараниями которого фотоархив Константина Доброхотова был восстановлен и сохранен, признается, что после отписок чиновников не раз готов был все бросить. И бросил бы, если бы не дед и не надежда, что фотографии помогут больше узнать о той войне.
" Будет выставка, не будет - мне уже не важно. Ведь главное - что? Дед, когда делал карточки, потом их раздавал. Значит, где-то что-то осталось, не может же все так исчезнуть! Если в Интернете появится эта история, кто-нибудь увидит его фотографии и скажет: «Мать, посмотри-ка, похож ведь?» Наверняка в чьем-нибудь доме висит рама (раньше были такие большие рамы и в них маленькие фотокарточки) и в уголочке стоит фотография прапорщика Иванова или адъютанта с крестом. Фото Доброхотова Константина Анатольевича. Там, может, это и не написано, но они сравнят. И они ко мне придут, и я отдам им копии этих фотографий …"
Над проектом работали
Текст:
Галина Мозолевская
Фото:
из семейного архива
В.Н. Доброхотова
Постановочная съемка:
Галина Мозолевская
Видеосъемка и монтаж:
Дьулустан Трофимов
Верстка и дизайн:
Галина Мозолевская
Выпускающий редактор проекта:
Петр Васильев
В проекте использована музыка
И. Шатрова, В. Агапкина, С. Джоплина.
Текст:
Галина Мозолевская
Фото:
из семейного архива
В.Н. Доброхотова
Постановочная съемка:
Галина Мозолевская
Видеосъемка и монтаж:
Дьулустан Трофимов
Верстка и дизайн:
Галина Мозолевская
Выпускающий редактор проекта:
Петр Васильев
В проекте использована музыка
И. Шатрова, В. Агапкина, С. Джоплина.